Б. Результаты биохимических исследований, произведенных у стариков, госпитализированных в институте гериатрии

^* (Исследования были проведены совместно с И. Божинеску, К. Думитреску и Г. Попеску.)

Ниже мы приводим результаты исследований, проведенных с целью установления биохимических показателей, отвечающих каждому возрастному десятилетию.

С этой целью мы провели наблюдения на 82 стариках, госпитализированных в нашем Институте. Для некоторых анализов число проведенных наблюдений является слишком незначительным, так что полученные результаты следует рассматривать лишь как предварительные данные. Нужно также отметить, что большинство исследованных лиц принадлежало к женскому полу (71%).

У находившихся под нашим наблюдением стариков не отмечалось особенно выраженных патологических проявлений. Все же мы не смогли исключить из общего числа случаев - это относится, главным образом, к старшим возрастным десятилетиям - субъектов, у которых наблюдались генерализированный артериосклероз, непрогрессирующие артрозы, легкие хронические бронхиты, непрогрессирующие фиброзы легких, варикозные расширения вен и т. п., заболевания, столь характерные для старческого возраста.

Пищевой режим носил смешанный характер с дневным рационом, равным 2800-3000 калорий, при следующем распределении главных пищевых веществ: белки 60-80 г, жиры 40 г и углеводы 500-600 г.

Следует подчеркнуть, что находившиеся под нашим наблюдением старики были сравнительно активны, выполняли различные легкие работы по хозяйству или в небольших мастерских (швейные, бельевые, ткацкие), а также занимались шелководством; рабочий день - примерно 4-6 часов.

Мочевина. При анализе средних значений мочевины, найденных у исследованных нами стариков по десятилетним возрастным периодам, мы констатировали, что они находятся в физиологических пределах (0,20-0,50г °/оо). Следует, однако, отметить, что, несмотря на указанные границы средних цифр, все же приходится наблюдать явную тенденцию к повышению значений от нижней к верхней физиологической границе, начиная с 6-го десятилетия и до 9-го включительно. В этом же смысле можно отметить повышение числа случаев (2 из 14) с четким превышением верхней физиологической границы. Принимая во внимание, что мочевина представляет собой последнее звено белкового катаболизма, в особенности экзогенного, мы задали себе вопрос, следует ли поставить эту тенденцию к повышению в связь с незначительными патологическими изменениями, наблюдающимися при переработке белков экзогенного происхождения вследствие снижения функции биокатализа ферментов, или с усилением эндогенного метаболизма, в случаях, в которых не отмечалось патологического изменения почечного фильтра.

Мочевая кислота. Средние значения содержания мочевой кислоты в крови, обнаруженные нами по возрастным десятилетиям, поддерживаются в физиологических границах. Но в рамках этих границ следует отметить две тенденции к повышению указанных значений, причем первая наблюдается в 6-м, а вторая - в 9-м десятилетии. Мочевая кислота является последним звеном катаболизма пуринового компонента нуклеопротеинов, вследствие чего возникает вопрос, является ли эта тенденция к подъему в 6-м десятилетии выражением повышенной продукции мочевой кислоты посредством нуклеопротеинового экзогенного (алиментарного) или эндогенного катаболизма (при исключении органических или функциональных поражений почек), или же объясняется ферментативной недостаточностью. Тенденция к повышению, наблюдающаяся в 9-м десятилетии, является скорее выражением недостаточности выделения мочевой кислоты вследствие не ярко выраженных функциональных или органических нарушений почек, что подтверждается также снижением способности последних к концентрации и разведению (Фольгард).

Глюкоза. Средние величины сахарной кривой по десятилетним возрастным периодам не указывают на значительные изменения. Для изучения обмена углеводов необходимо провести целый ряд дополнительных исследований, так как гликемия не является исчерпывающим фактором^*.

^* (Исследования, проведенные совместно с Е. Преда, Ф. Мейю и М. Карабуля, показательны в этом отношении.)

Холестерин. Наши определения относились лишь к общему холестерину крови.

При анализе средних значений по десятилетним возрастным периодам нам удалось обнаружить, что они поддерживаются в нормальных физиологических границах, однако с известной тенденцией к верхним границам у лиц более преклонного возраста, что, по-видимому, можно объяснить снижением функции ферментативного биокатализа. Ниже мы увидим, что содержание липаз постепенно снижается одновременно с постарением организма.

Следует отметить, что в 8 и 9-м возрастном десятилетии средние значения подвергаются незначительному снижению. Это дает право утверждать, что в данный возрастной период, по-видимому, происходит явление осаждения холестерина, вызванное, вероятно, ослаблением факторов, поддерживающих холестерин в взвешенном состоянии (желчные кислоты, витамин Е и т.д.).

В 10-м возрастном десятилетии средние значения и вышеуказанное повышение содержания холестерина крови мы объясняем поступлением холестерина из эндогенных отложений в организм посредством процесса повышенного катаболизма или же различными задерживающими факторами.

Ферменты: фосфатазы - липазы. Ферментативная активность изучалась на сравнительно незначительном количестве случаев (36) и лишь в 7-9-м возрастных десятилетних периодах.

Несмотря на это, полученные результаты довольно показательны: так, в отношении фосфатаз отмечаются средние прогрессирующие значения; при анализе этих данных следует отметить, что, хотя средние величины включаются в физиологические границы, все же наблюдается известное снижение фосфатаз по мере постарения организма.

Что касается липаз, то отмечается та же видимая тенденция к снижению средних величин; следует отметить, что в данном случае зарегистрированные значения для всех 3 возрастных десятилетий находятся под нижним пределом нормы.

Снижение ферментативных функций отражается, разумеется, на всех процессах окисления-восстановления и, таким образом, выражает собой функциональное замедление метаболизма тканей.

Отношение кальций/фосфор. При исследовании солевого обмена были проведены количественные определения содержания кальция и фосфора в крови.

При анализа средних значений содержания кальция мы обнаружили, что они поддерживаются в рамках физиологических пределов с постоянной тенденцией к сублиминарному снижению; указанный процесс развивается параллельно с постарением организма.

То же явление наблюдается и в отношении средних значений содержания фосфора, при котором также отмечается тенденция к снижению.

Средние значения отношения кальций/фосфор указывают на его постоянное повышение за счет более выраженного снижения фосфора.

Как клинически корригирующий факт, подчеркнем, что на рентгенограммах шейного отдела позвоночного столба, произведенных у этих стариков, наблюдался процесс остеопороза в 44% случаев для 7-го десятилетия, с повышением до 100% в возрасте от 90 до 100 лет. Принимая во внимание стремление организма поддерживать постоянное содержание кальция в крови (что отражено также и в нашей статистике), само собой разумеется, что количественные определения кальция в крови не дают нам права сделать исчерпывающих заключений в отношении обмена кальция.

Белки. Тесное соотношение между биохимическими константами и возрастными десятилетними периодами наиболее наглядно отражается при изучении белков.

Если проследить средние значения общего белка, то мы увидим, что они достигают наибольшей величины в 8-м десятилетии. В то же время происходит резкий сдвиг вправо значений, охватывающих большое число случаев, т.е. случаи с низкими физиологическими значениями (находящимися иногда даже явно под физиологической кривой), чувствительно снижаются после 8-го десятилетия в пользу случаев с высокими значениями, которые часто превышают физиологические пределы.

Средние значения альбуминов подвергаются прогрессирующему снижению и таким образом от 4,42% в 7-м десятилетии доходят до 4,24% в 9-м десятилетии.

Средние значения глобулинов, наоборот, подвергаются прогрессирующему повышению и с 3,40% достигают 3,54%.

Средние значения альбумин-глобулинового коэффициента сохраняют тот же демонстративный характер, постепенно и прогрессирующе снижаясь от 1,38 до 1,21. Зная теперь как картину содержания общего белка крови по возрастным десятилетиям, так и картину белковых фракций, постараемся объяснить себе суммарное повышение содержания белков до 8-го десятилетия посредством нарушения альбумин-глобулинового коэффициента в пользу последней фракции, которая гравиметрически достигает наивысшего значения. В отношении альбумин-глобулинового коэффициента в целом следует отметить его прогрессирующее снижение.

После 8-го десятилетия кривая содержания общих белков снижается и в данном случае параллельна средним значениям альбумин-глобулинового коэффициента. Возможно, что суммарное снижение содержания белков в крови вызвано медленным и прогрессирующим процессом уменьшения функциональной активности рабочих (исполнительных) органов (печень, гемолимфатическая система и т. д.).

В подкрепление данной гипотезы можно привести также клинические наблюдения, показывающие частоту гепато-лиенальной инволюции в преклонном возрасте.

Из всего вышесказанного вытекает, таким образом, что наиболее точным показателем возраста является альбумин-глобулиновый коэффициент.

Последний постепенно снижается и выражает явную тенденцию к обратимости по мере постарения организма.

Выводы работы, опубликованной нами совместно с Мезинческу и Струнгариу, совпадают в общих чертах с данным заключением.

Реакции Таката-Ара и Гросс. Результаты, полученные при исследовании белков, совпадают полностью с результатами осадочных реакций Таката-Ара и Гросс, рассматриваемых некоторыми авторами как пробы, указывающие на нарушение функций печени, с известной долей специфичности.

В настоящий момент известно, что данные реакции находятся в зависимости от качественных изменений белков и что при этих механизмах решающая роль принадлежит печени.

Случаи с отрицательными реакциями находятся в постоянном снижении; таким образом, в 6-м десятилетии мы отметили 12 из 13 случаев с отрицательными реакциями, а в последнем десятилетии это число постепенно упало до 6 из 20 случаев. В то же время повышаются цифровые значения положительных реакций, после 8-го десятилетия число резко положительных реакций превосходит число слабо положительных реакций, причем этот коэффициент повышается постепенно, одновременно с постарением организма.

Что касается реакции Гросс, то следует отметить, что как обратимые значения средних данных, так и необратимые значения достаточно показательны, причем наблюдается тот же сдвиг вправо (т. е. постоянное понижение средних значений). Так, в 6-м десятилетии, средняя для обратимых значений равняется 1,41, а затем постепенно снижается до 1,05, совершенно так же, как при необратимых значениях отмечается снижение от 2,16 до 1,79.

Точно так же наблюдается уменьшение числа отрицательных случаев по мере постарения организма.

Следующие исследования относятся к изучению углеводного обмена у стариков и к анализу влияния, оказываемого инсулинотерапией в данных случаях, причем, по нашим наблюдениям, совпадающим с утверждениями Колговского, это лечение благоприятно действует как на старого человека, так и на старых животных^*.

^* (Исследования были проведены совместно с Е. Преда и М. Карабуля.)

Приведем здесь наиболее интересные литературные данные в связи с этой проблемой.

Богданович, исследуя стариков в возрасте от 80 до ПО лет, отметил, что, несмотря на то, что изменение сахарной кривой находилось в нормальных пределах, все же, в отношении гипергликемической кривой, после дачи глюкозы, наблюдался своеобразный характер в том смысле, что гипергликемическая кривая повышалась более медленно, достигая, однако, более высокого уровня, чем у нормальных субъектов. Точно так же этому автору удалось констатировать повышение содержания гликогена в крови. К тем же результатам пришел Натан Шок в отношении гипергликемии после нагрузки сахаром.

Нечаев наблюдал у стариков снижение гликолитической активности, а Шорма Напур нашел у индийцев (свыше 60 лет), потребляющих большое количество углеводов, снижение толерантности к сахару и предрасположение к заболеванию диабетом.

Ратери и Фроман, Леффлер и Пуншел отмечали также у стариков незначительное повышение гликемии. Леспаньол, Бретон и Дюем, основываясь на установленных ими фактах, что у стариков наблюдается очень редко гипогликемия и часто повышенное значение остаточного хромистого показателя (в 39% случаев), пришли к заключению, что у лиц преклонного возраста отмечается нарушение регуляции углеводного обмена.

В рамках проблемы процесса старения мы также занимались изучением изменений различных химических констант крови у стариков, а также исследованием воздействия различных терапевтических методов на указанные константы.

Мы изучали с этой точки зрения 52 стариков в возрасте от 56 до 88 лет, из которых 30 находились на определенном лечении. Каждая группа состояла из 10 стариков, подвергнутых, в зависимости от различных наблюдавшихся у них нарушений, лечению инсулином, экстрактом надпочечника (липокортен) и фолликулином.

Мы исследовали с биохимической точки зрения кровь до и после месячного лечения, а в случае применения липокортена и фолликулина - даже после лечения, продолжавшегося в течение одного года. Мы определяли в крови наибольшее количество химических констант, для того чтобы иметь ясное представление о наблюдавшихся нарушениях метаболизма с целью изучения влияния вышеуказанных терапевтических мер на расстройство обмена и для того, чтобы иметь возможность связать биохимическое улучшение с клиническими данными.

В крови определялись до и после лечения следующие константы: углеводы (гликоген, свободный сахар, общий сахар, белковый сахар, остаточный хромистый показатель), общий белок, глютатион, аминокислоты, креатин, креатинин, мочевина, мочевая кислота, общие жиры и общий холестерин; определялись также кальций, калий, магний, общий фосфор и различные фосфорные фракции.

В первую очередь мы изложим полученные нами данные относительно углеводного обмена у стариков под влиянием инсулина (таблица 13).

Таблица 13. Углеводы цельной крови до и после лечения инсулином

* Для вычисления этой средней величины цифра 3,40 (наблюдение 10) не входила.

Как мы упомянули выше, инсулинотерапия применялась в группе, состоящей из 10 стариков, у которых наблюдались более выраженные расстройства углеводного обмена.

С этой точки зрения до и после месячного лечения исследовалась кровь больного.

Возраст находившихся под наблюдением стариков заключался между 66 и 88 годами. Инсулин вводился в небольших дозах (5-10 единиц), в зависимости от степени гипергликемии, ежедневно в виде подкожных инъекций, в течение месяца, за 1/2 часа до обеда.

Мы исследовали кровь больного до лечения с точки зрения углеводного обмена. Для того чтобы проследить изменения указанного метаболизма в зависимости от возраста, мы одновременно исследовали с этой же точки зрения группу, состоящую из 44 контрольных лиц, в которую входили нормальные взрослые субъекты (без видимых органических поражений) в возрасте от 17 до 44 лет.

В крови стариков мы исследовали следующие углеводные константы: гликоген (по методу Гуда, Крамера и Сомоги), свободный сахар (по методу Бодуэна и Хагедорн-Иенсена), общий сахар и белковый сахар (по методу Брауна), тотальный хромистый показатель, гликемический хромистый показатель и остаточный хромистый показатель (по методу Полоновского).

В контрольной группе мы исследовали сравнительно также следующие константы: содержание гликогена, свободного сахара и белкового сахара, применяя те же методы определения, как и у стариков.

В общей сложности у стариков было проведено 524 количественных определения до и после лечения, из которых 192 анализа касались гликогена, 198 - свободного сахара, 76 - белкового сахара, 58 - определения хромистого показателя (все анализы проводились в параллельных пробах, а гликоген - в 4 пробах).

В контрольной группе было проведено 208 количественных определений в крови, из которых 92 касались гликогена, 76 - свободного сахара и 40 - белкового сахара.

Проведенные исследования позволили нам сделать следующие заключения.

В группе, состоящей из 39 стариков, содержание гликогена варьировало до лечения между 0,097 и 0,467 г ‰ со средней цифрой 0,205 г ‰; в контрольной группе (состоящей из 23 здоровых лиц в возрасте от 17 до 45 лет) при применении того же метода исследования полученные цифры варьировали между 0,078 и 0,198 г ‰ со средней цифрой 0,141 г ‰.

В группе, состоящей из 10 стариков, выбранных для лечения инсулином, критерием этого выбора являлись как более завышенные, по сравнению с нормой, значения гликогена - содержание гликогена в крови варьировало до лечения между 0,141 и 0,467 г ‰ со средней цифрой 0,229 г ‰.

Из анализа вышеприведенных цифровых данных видно, что у стариков обычно наблюдается значительное повышение содержания гликогена в крови, так как по сравнению с молодыми и среднего возраста субъектами указанное повышение затрагивало не только стариков, у которых наблюдались явные нарушения углеводного обмена веществ (гипергликемия), но также и лиц преклонного возраста с нормальным содержанием сахара в крови.

Таблица 14. Содержание углеводов в цельной крови у стариков, неподвергавшихся никакому лечению

^* (Для вычисления этой средней величины цифра 3,40 наблюдение 29) не входила.)

^** (1,20 представляет собой среднюю величину общего числа случаев, включая наблюдение 29.)

После месячного лечения инсулином содержание гликогена в крови варьировало между 0,067 и 0,185 г ‰, причем средняя цифра равнялась 0,135 г ‰. Таким образом, было отмечено, что ежедневное введение инсулина в течение 30 дней привело у стариков к снижению содержания гликогена в крови, что видно из сопоставления среднего значения у стариков после лечения, с средним значением у 39 стариков, неподвергавшихся лечению, и с средним значением у стариков, подвергшихся лечению - до его начала. Более того, рассматривая каждого субъекта в отдельности, можно отметить, что у каждого подвергавшегося лечению старика наблюдалось снижение содержания гликогена в крови после лечения.

Свободный сахар в крови варьировал в группе, состоящей из 52 стариков без какого-либо лечения, между 0,79 и 3,40 г ‰; если исключить цифру 3,40, относившуюся к старику, больному диабетом, пределы колебания заключались между 0,79 и 1,74 г ‰; в первом случае средняя величина равнялась 1,20 г ‰, а во втором случае (после удаления из среднего значения цифры 3,40-1,15 г ‰. При сравнении полученных данных с цифрами, зарегистрированными в контрольной группе (27 здоровых людей среднего возраста: 0,70-1,20 г ‰, со средней 0,97 г ‰), следует отметить у стариков известную тенденцию к повышению свободного сахара в цельной крови.

Та же тенденция к повышению свободного сахара была обнаружена у стариков и в плазме. Действительно, у 26 стариков, исследованных до лечения с этой точки зрения, содержание сахара в плазме варьировало между 0,79 и 1,67г ‰ со средней 1,08г ‰, по сравнению со значениями 0,75-1,21 г ‰, со средней 0,93 г ‰, полученными у 11 нормальных взрослых лиц.

В вышеупомянутых экспериментальных условиях лечение инсулином приводило после 30 дней к снижению содержания свободного сахара в цельной крови.

Действительно, содержание свободного сахара в цельной крови варьировало после лечения между 0,97 и 1,26 г ‰ со средней 1,00 г ‰. Содержание сахара в плазме варьировало, после лечения, между 0,65 и 0,99 г ‰, со средней 0,82 г ‰; таким образом, отмечается выраженное снижение, проявляющееся не только в уменьшении средней, но и в снижении пределов колебания, главным образом, верхней границы.

Из этих данных вытекает, что свободный сахар в плазме подвергался более значительному влиянию инсулина, чем свободный сахар цельной крови. Этот факт подтверждает некоторым образом мнение авторов, рассматривающих сахар форменных элементов как углеводный резерв, могущий быть постепенно использованным, причем, по их выражению, углеводы плазмы по отношению к углеводам форменных элементов можно сравнить с ударными частями в отношении активных резервов.

Связанный с белками сахар, т. е. протеидогликемия, варьировал у 29 стариков, не подвергавшихся никаким терапевтическим влияниям между 1,19 и 4,51 г ‰ со средней 1,90 г ‰. По сравнению с значениями, полученными у 20 контрольных лиц (со средней 1,53 г ‰), можно отметить у стариков вообще четкое повышение протеидогликемии. У 10 стариков с нарушениями углеводного обмена (по этой причине выбранных для лечения инсулином) связанный с белками сахар варьировал до лечения между 1,19 и 2,60 г ‰, со средней 1,65 г ‰, следовательно, отмечалась незначительная разница по отношению к контрольной группе.

Таким образом, вытекает, что у стариков вообще наблюдается тенденция к повышению протеидогликемии, значение которой еще не достаточно хорошо изучено (она не выявляется у лиц с гипергликемией). То же положение отмечается и после лечения инсулином.

Действительно, в то время как свободный сахар снижается после указанного лечения, сахар, связанный с белками, повышается у всех стариков, подвергнутых данному лечению, и таким образом как пределы колебания (1,97-4,53 г ‰), так и средняя (2,94 г ‰) значительно завышены.

Ратери и Космулеску наблюдали, что связанный с белками сахар при гликемии, полученной после нагрузки сахаром, не всегда варьирует однозначно со свободным сахаром и даже, наоборот, весьма часто отмечается как раз обратное соотношение. Значительные количества сахара вызывают в большинстве случаев снижение протеидогликемии.

X. Биерри, Ф. Ратери и И. Лоран показали, что у собак, находящихся на длительном голодании, можно отметить значительное повышение значения белкового сахара, превышающего иногда в 3 раза свободный сахар. Указанные авторы придерживаются того мнения, что комплексно связанный с белками сахар может, по-видимому, образовываться и уничтожаться в печени подобно гликогену. В целом ряде исследований они отметили повышение протеидогликемии в крови печеночной вены по сравнению с значением протеидогликемии в крови воротной вены. Авторы высказывают мнение, что различные ткани содержат белково-углеводные резервы, постоянно подвергающиеся превращениям, и что комплексно связанный с протеинами сахар представляет собой циркулирующую форму указанного потенциального сахара. Как вышеприведенные факты, так и наши данные подчеркивают значение комплексно связанного с протеинами сахара в эволюционном кругообороте сахара, в углеводном обмене организма.

С целью более подробного анализа нарушений углеводного обмена у стариков, а также для оценки улучшения указанных расстройств после применения терапевтических мер мы определяли количественно в плазме стариков, до и после лечения, остаточный хромистый показатель. Варенбург и Полоновский, применяя метод хромистого окисления с целью оценки восстанавливающих веществ в жидкостях организма, определяли количество бихромата, необходимого для окисления 1 мл освобожденной от белков посредством высаливания плазмы. Учитывая хромистый показатель, соответствующий глюкозе, после определения последней, выражается общее количество глюкозы в виде хромистого показателя. Таким образом, при помощи вычислений получается гликемический хромистый показатель (ГХП). Последний всегда меньше, чем тотальный хромистый показатель (ТХП). Разница, полученная посредством вычисления между указанными показателями, представляет собой остаточный хромистый показатель (ОХП), который у нормального человека натощак колеблется между 0,30 и 0,50, причем коэффициент ОХП/ГХП варьирует между 0,18 и 0,40. По мнению указанных авторов, ОХП соответствует продуктам промежуточного распада глюкозы, причем он состоит из эквимолекулярной смеси глицероля и пировиноградной кислоты.

По мнению М. Полоновского, остаточный хромистый показатель указывает на гликолитическую недостаточность.

Результаты наших исследований, касающихся остаточного хромистого показателя и отношения ОХП/ГХП, приведены в таблице 15.

У 29 стариков, до лечения, остаточный хромистый показатель варьировал между 0,56 и 2,73 со средней 1,16, а отношение ОХП/ГХП колебалось между 0,16 и 2,15 со средней 0,90. У стариков с повышенным содержанием сахара в крови (выбранных для лечения инсулином) остаточный хромистый показатель варьировал до начала лечения между 0,75 и 1,71 со средней 1,19, а отношение ОХП/ГХП колебалось у тех же лиц между 0,16 и 1,47 со средней 0,87.

Таким образом, следует отметить, что у стариков наблюдается выраженное повышение как остаточного хромистого показателя, так и отношения ОХП/ГХП.

После лечения инсулином мы отмечали, однако, что как ОХП, так и в особенности ОХП/ГХП значительно повышаются, что обусловлено, главным образом, увеличением остаточного хромистого показателя, с одной стороны, и менее выраженным снижением сахарной кривой, с другой стороны (таблица 16).

Указанный факт пока что встречает значительные затруднения в своем объяснении и, возможно, что в дальнейшем возникнет необходимость проверить данное явление на большем числе случаев.

Таким образом, мы установили что у 52 стариков, у которых в крови определялся ряд констант (а именно: содержание гликогена, свободного сахара, общего сахара, комплексно связанного с белками сахара (глюкопротеидов), тотальный хромистый показатель, гликемический хромистый показатель, остаточный хромистый показатель и отношение ОХП/ГХП), были отмечены явные нарушения углеводного обмена в смысле значительного повышения гликогенемии, протеидогликемии, остаточного хромистого показателя и отношения ОХП/ГХП. Отмечалась также тенденция к повышению свободной гликемии. Следовательно, можно сделать заключение, что у стариков часто наблюдалось, по крайней мере, четкое нарушение углеводного обмена в том смысле, что сгорание глюкозы происходило в меньшей степени, чем у нормальных субъектов и, таким образом, в их крови оставалось более значительное количество межуточных продуктов углеводного обмена (повышенный ОХП).

Лечение инсулином оказало благоприятное влияние на указанные обменные расстройства, вызвав снижение свободной гликемии, повышение связанного сахара, который в последнее время все более часто рассматривается как запасный источник углеводов; наблюдалось также снижение гликогенемии.

Интерпретация повышения ОХП и отношения ОХП/ГХП после лечения инсулином встречает, однако, значительные затруднения.

Таблица 15. Межуточные соединения углеводного обмена в плазме стариков, неподвергавшихся никаким терапевтическим вмешательствам

^* (Для вычисления этой средней величины цифра 3,55 (наблюдение 6) не входила.

Таблица 16. Межуточные продукты углеводного обмена в плазме крови стариков до и после лечения инсулином

Обсуждение результатов

Как можно интерпретировать расстройства углеводного обмена, отмеченные у стариков?

Данные расстройства можно, очевидно, поставить в связь с функциональными нарушениями печени или поджелудочной железы, которые уже отмечались у стариков другими исследователями.

Известно, что печень играет первостепенную роль в поддержании постоянного уровня сахарной кривой при изменениях в введении глюкозы в организм, даже если устранить при помощи флоридзина ее обратную канальцевую абсорбцию. Печень является органом, производящим эндогенную глюкозу. Печень может перерабатывать в глюкозу различные межуточные продукты углеводного обмена или различные гексозы, но главным источником глюкозы остается гликоген.

Доказано, что гликоген существует в печени и мышцах в двух видах - лабильном, легко используемом организмом, и стабильном, в виде гликогено-протеинового комплекса, труднее поддающегося влиянию регуляционной системы.

В процессе распада гликогена участвует также явление фосфорилирования, происходящее под влиянием специфической гексомонофосфатазы печеночной ткани, что объясняет, почему образование глюкозы происходит только в печени и не имеет места в мышцах.

Согласно концепции некоторых авторов (де Дюв), межуточные продукты углеводного обмена, образовавшиеся вследствие повышенного распада гликогена в мышцах, могут достичь печени, которая их использует с целью синтеза гликогена. Указанными циркулирующими в крови межуточными продуктами обмена являются молочная и пировиноградная кислоты.

Углеводный обмен тесно связан с белковым обменом.

Наличие явления гликонеогенеза в печени за счет сложных белков позволяет нам высказать мысль, что в печени существует, кроме гликогена, запас сложных белков, к которым печень прибегает при необходимости для ресинтезирования глюкозы. В известных условиях вышеуказанный факт является совершенно неоспоримым.

Таким образом, указывалось, что голодание приводит к исчезновению белковых включений в печеночных клетках; отмечалось также, что печень теряет 20% своих белков в течение 2 дней голодания, в то время как для периферических тканей потеря белков выражается лишь в 4%. Продолжение голодания приводит, вероятно, к использованию внепечоночных запасных белков.

Гликонеогенез может происходить также за счет жировых веществ.

В условиях более интенсивной потребности углеводов печень прибегает к периферическим запасным липидам.

По мнению Гильмюдена, отсутствие углеводов обусловливает появление в крови периферических липидов, которые достигают печени, где перерабатываются в глюкозу, проходя через межуточную фазу к кетоновым телам, появляющимся в крови и в моче в момент, когда печень уже не в состоянии выполнить полностью указанную функцию.

Этот синдром был описан под названием жировой миграции. Многочисленные опыты подтвердили указанный факт. Посредством метода использования дейтерия удалось доказать периферическое происхождение жиров в печени во время голодания или вслед за введением экстрактов гипофиза. Жиры циркулируют от периферии к печени в виде триглицеридов, а от печени к периферии в виде фосфолипидов. По Кану и Хуже, холестериновые эфиры являются веществами, переносимыми от периферических депо к печени.

Патологоанатомические и экспериментальные исследования показали, что в преклонном возрасте отмечается поражение печеночных клеток. Так, например, мы обнаружили загруженность печеночных клеток жировыми веществами при старческом слабоумии, а у старых животных отмечалась атрофия печеночных клеток (Ж. Рено, К. И. Пархон и М. Кахане).

Поджелудочная железа также затрагивается в старческом возрасте; так, например, у стариков часто обнаруживали атрофию поджелудочной железы.

Россу удалось доказать с клинической точки зрения, что введение печеночной вытяжки повышает толерантность к сахару при заболеваниях, ведущих к снижению этой толерантности.

Что касается механизма действия инсулина, то следует отметить наличие многочисленных теорий. Одни из авторов, как например Арон, Кэммидж, Амбар, Шмидт и Арновлиевич, приписывают гормону поджелудочной железы двойную роль: во-первых, синтезирующую, что ведет к отложению гликогена, главным образом в печени, и, во-вторых, функцию распада, приводящую к процессу клеточного сгорания глюкозы.

По мнению этих авторов, инсулин содержит даже два различных гормона: первый, способствующий функции сгорания, и второй, способствующий гликогенообразованию.

Согласно Лауфбергеру, тканевые запасы, приводящие к образованию глюкозы, состоят не из гликогена, находящегося в слишком незначительном количестве в организме для того, чтобы играть эту роль, а из жировых веществ. Роль инсулина заключается в подавлении переработки липидов в глюкозу, и, таким образом, соответствующее основное патологическое явление, а именно, диабет обусловлен, по мнению этого автора, избыточным образованием сахара из жировых веществ.

По Гильмюдену, инсулин позволяет, наоборот, переработку глюкозы в липиды. Когда это превращение становится невозможным, появляются гипергликемия и диабет. Указанные гипотезы следует, однако, в дальнейшем проверить.

Сахар, связанный с сложными белками крови, повышается под влиянием инсулина, в то время как свободная гликемия снижается (Биерри, Ратери и Курильский, Ницеску и Попеску-Инотешть). Согласно Кондорелли, инсулин превращает сахар, связанный с сложными белками, в свободную глюкозу.

Варенбург считает весьма вероятной роль инсулина, с одной стороны, в отложении гликогена, с другой стороны, в периферическом сгорании глюкозы. Следует произвести, однако, дальнейшие исследования с целью точного уяснения механизма действия инсулина.

В одной из работ, опубликованных в сборнике "Проблемы советской физиологии, биохимии и фармакологии" (1949), С. Г. Генес исследовал влияние физиологических количеств инсулина на динамику сахара. В условиях, предельно приближающихся к физиологическим, инсулин снижает уровень сахарной кривой в крови не в результате перехода сахара в скелетные мышцы, как утверждают американские и английские авторы, а, во-первых, вследствие перехода сахара из печени в кровь и, во-вторых, вследствие повышения его перехода в сердечную мышцу и в мозговую ткань. Снижение уровня сахарной кривой в крови, обусловленное инсулином, должно было бы способстовать повышенному выделению сахара из печени. Все же, кроме всего вышесказанного, инсулин оказывает прямое воздействие на печень, снижая интенсивность распада гликогена (и уменьшая новообразование глюкозы), причем, указанное влияние является преобладающим по сравнению с его влиянием на печень в отношении снижения уровня сахарной кривой в крови.

Таким образом, можно утверждать, что печень снижает поступление сахара в кровь. Возможно, что инсулин подавляет действие передней доли гипофиза (как указывал Кори); это в свою очередь тормозит влияние неокиназы на реакцию глюкозы с аденозинтрифосфатом.

Проведенные нами исследования дают нам право сделать следующие заключения:

1. У стариков наблюдается отчетливое нарушение углеводного обмена, что выявляется посредством следующих биохимических констант: повышение содержания свободного сахара в крови, повышение протеидогликемии, остаточного хромистого показателя, отношения ОХП/ГХП и гликогенемии.

2. Нарушение углеводного обмена у стариков можно поставить в связь с функциональными расстройствами печени и поджелудочной железы, отмечавшимися у стариков и другими авторами.

3. Лечение инсулином в условиях и дозировках, упомянутых выше, вызвало известное изменение нарушений углеводного обмена, а именно: снижение уровня сахарной кривой в крови и снижение содержания гликогена в крови.

4. Повышение протеидогликемии, остаточного хромистого показателя и отношения ОХП/ГХП труднее поддаются интерпретации.

Что касается влияния инсулинотерапии на химизм крови, то мы подвергли исследованию^* также и общие жиры, общий холестерин, сложные белки, воду и реакцию оседания эритроцитов.

^* (Совместно с Е. Преда и Ф. Мейю.)

Хорошо известно, что жировой обмен нарушается в преклонном возрасте. А. Д. Нагорный и лично мы обнаружили повышение общих липидов и общего холестерина у стариков. Отмечалось также повышение сывороточных белков.

Нам удалось вместе с И. Орнштейном показать, что отношение между белками и жировыми веществами может нам дать известные указания относительно биологического возраста, не всегда совпадающего с хронологическим, причем мы настаивали на том, что следует учитывать указанное соотношение в экспериментальных исследованиях процесса старения и его лечения. Белково-жировое соотношение в сыворотке крови снижается в преклонном возрасте вследствие более значительного повышения содержания жировых веществ по сравнению с белками.

Реакция оседания эритроцитов также повышается в преклонном возрасте, что было установлено Грагеровым, К. И. Пархоном, М. Питиш и Р. Холбан. Согласно Грагерову, это повышение обусловлено изменением альбумин-глобулинового коэффициента в сыворотке крови.

Определение вышеуказанных биохимических констант производилось нами до и после 30-дневного лечения. Используемые количества инсулина были теми же, что и в вышеуказанной работе.

Возраст исследованных стариков колебался между 66 и 80 годами.

Наши исследования привели нас к следующим результатам: у 30 стариков, обследованных до лечения (таблица 17), содержание белков в крови колебалось между 73,14 и 87,95 г ‰ со средней 81,04 г ‰. В группе, состоящей из 10 стариков, выбранных для лечения инсулином, содержание белков колебалось до инсулинотерапии между 76,94 и 87,50 г ‰ со средней 81,54 г ‰. Из вышеприведенных данных вытекает, что у стариков наблюдается известное повышение содержания белков в крови.

После лечения инсулином в течение одного месяца (таблица 18) содержание белков в крови колебалось между 72,72 и 86,84 г ‰ со средней 79,33 г ‰. Таким образом, можно отметить, что ежедневное введение инсулина вызывает у стариков снижение уровня белков в крови, выявляющееся при сопоставлении среднего значения после лечения как со средним значением, отмеченным у 30 стариков, неподвергавшихся никакой терапии, так и со средним значением, полученным в той же группе стариков до лечения.

Содержание общих липидов колебалось у 26 стариков до начала лечения между 6,76 и 13,26 г ‰ со средней 9,78 г ‰. В группе, состоящей из 10 стариков, подвергавшихся инсулинотерапии, содержание общих липидов колебалось до начала лечения между 6,80 и 13,26 г ‰ со средней 9,74 г ‰.

Таблица 17. Белки, липиды и вода в крови стариков, неподвергавшихся никакому лечению

Общий холестерин в сыворотке крови колебался у 23 стариков до начала лечения между 1,30 и 3,49 г ‰ со средней 1,99 г ‰. В группе стариков, выбранных для инсулинотерапии, общий холестерин колебался в сыворотке крови между 1,38 и 3,16 г ‰ со средней 1,96 г ‰ до начала лечения. Следует отметить что данные, относящиеся к содержанию холестерина в крови, не претерпевают изменений в том же направлении у всех стариков в том смысле, что у некоторых отмечается пониженное, а у других повышенное значение, что, впрочем, приводит к некоторому уравнению среднего значения, поскольку последнее не возрастает в том же отношении как и общие липиды вследствие наличия случаев с заниженными значениями содержания холестерина в крови.

Таблица 18. Белки, липиды и вода в крови стариков после 30-дневного лечения инсулином

Таким образом, у стариков можно отметить значительное повышение содержания липидов в крови, в то время как увеличение содержания холестерина выражено в гораздо меньшей степени.

После лечения инсулином содержание липидов варьировало между 7,12 и 9,24 г ‰ со средней 8,30 г ‰, в то время как изменения холестерина после 30-дневного лечения инсулином колебались между 1,60 и 2,35 г ‰ со средней 2,19 г ‰.

В наших экспериментальных условиях инсулин вызывает снижение содержания общих липидов в сыворотке крови, в то время как количество холестерина остается почти не измененным.

Соотношение белки/липиды варьировало у 26 стариков до начала лечения в пределах 6,4-11,4 со средней 8,5. В группе, состоящей из 10 стариков, подвергавшихся лечению, отношение между белками и липидами варьировало до начала лечения в рамках 7,0-11,4 со средней 8,5. Из вышеприведенных данных вытекает, что у стариков наблюдается снижение отношения между белками и липидами; указанное снижение обусловлено главным образом повышением содержания липидов, которое значительно более выражено, чем повышение содержания белков.

После 30-дневного лечения инсулином, отношение между белками и липидами варьировало в пределах 8,58-11,8 со средней 9,97. Таким образом, можно утверждать, что под влиянием инсулинотерапии произошло повышение указанного отношения.

Вода в крови капилляров варьировала в группе, состоящей из 25 стариков, до начала лечения, в пределах 67,56-82,01% со средней 78,59%. В группе, состоящей из 8 стариков, подвергавшихся инсулинотерапии, количество воды варьировало до лечения в пределах 77,02-82,01 % со средней 79,67%.

После проведенного лечения инсулином содержание воды в крови капилляров варьировало в пределах 75,44-81,02% со средней 78,66%. Что касается содержания воды в крови, то следует отметить, что нам не удалось сделать исчерпывающих заключений относительно ее динамики под влиянием инсулинотерапии.

Реакция оседания эритроцитов варьировала в группе, состоящей из 22 стариков в возрасте от 60 до 88 лет, не подвергавшихся никакому лечению (таблица 19), как показано ниже: между 5-85 мм в час со средним значением 40 мм; между 10-102 мм в 2 часа со средним значением 63 мм; между 43- 136 мм в сутки со средним значением 91 мм.

У 7 женщин преклонного возраста до начала инсулинотерапии реакция оседания эритроцитов варьировала между 14-85 мм в час со средним значением 42 мм; между 30-102 мм в 2 часа со средним значением 65 мм; между 66-118 мм в сутки со средним значением 96 мм.

Таким образом, можно отметить, что у лиц преклонного возраста наблюдается, независимо от пола, значительное повышение реакции оседания эритроцитов.

После 30-дневного лечения инсулином (таблица 20) реакция оседания эритроцитов варьировала следующим образом: между 3-86 мм в час со средним значением 42 мм; между 5-114 мм в 2 часа со средним значением 66 мм; между 40-130 мм в сутки со средним значением 96 мм.

Таблица 19. Реакция оседания эритроцитов у стариков, неподвергавшихся никакому лечению

Таблица 20. Реакция оседания эритроцитов у пожилых женщин до и после 30-дневного лечения инсулином

При анализе вышеприведенных цифровых данных отмечается, что инсулин не оказывает влияния на реакцию оседания эритроцитов в наших экспериментальных условиях.

В заключение можно сказать следующее:

1. У стариков происходит нарушение липопротеинового метаболизма. Наблюдается:

а) умеренное повышение содержания белков в крови;

б) выраженное повышение общей липидемии и менее значительное повышение содержания холестерина в крови;

в) снижение отношения между белками и липидами.

2. Повышение реакции оседания эритроцитов у стариков находится, по-видимому, в связи с нарушениями липопротеинового метаболизма.

3. Инсулинотерапия вызвала улучшение нарушений липопротеинового метаболизма; отмечались следующие изменения:

а) умеренное снижение содержания белков в крови;

б) выраженное снижение липидемии, однако с тем же содержанием холестерина в крови;

в) повышение отношения между белками и липидами.

Следует отметить, что количество воды в крови и реакция оседания эритроцитов остались без изменения.

Мы изучали у стариков влияние, оказываемое фолликулинотерапией на нарушение углеводного обмена веществ^*.

^* (Исследования были проведены совместно с Е. Преда, Ф. Мейю, К. Максим и М. Карабуля.)

Известно, что углеводный обмен подвергается влиянию деятельности половых желез. Таким образом, было установлено клинически, что при овариальной гипофункции наблюдается известная степень гипергликемии; сахарное мочеизнурение чаще отмечается у женщин в климактерическом периоде. Известно также, что овариальная кастрация, климактерий оказывают отрицательное влияние на клиническую картину сахарного мочеизнурения; это совпадает с экспериментально установленным некоторыми авторами фактом, а именно, что кастрация вызывает у животных патологическое изменение лангергансовых островков и нарушение углеводного обмена. Все же в этом отношении результаты проведенных исследований весьма разноречивы.

Что касается влияния фолликулина на углеводный обмен у стариков, то нам не удалось найти в литературе исследований, подобных предпринятым нами.

Наши исследования были проведены на группе, состоящей из 10 женщин в возрасте от 63 до 80 лет.

Мы определяли в крови до и после лечения следующие биохимические константы: гликоген, свободный сахар в цельной крови и в плазме, сахар, связанный с сложными белками, и остаточный хромистый показатель. Методы определения остались те же, что и в работе, посвященной влиянию инсулина на углеводный обмен у стариков. Фолликулин (речь идет о фолликулине румынского производства) инъецировался по 5000 единиц 3 раза в неделю. Длительность лечения продолжалась один год, за исключением 3 женщин, которые подверглись лишь 30-дневной фолликулинотерапии. Во время лечения делались перерывы, продолжавшиеся 10 дней, ежемесячно, за исключением первого месяца, когда лечение проводилось бесперебойно.

Анализ крови производился через месяц и через год после начала лечения.

Проведенные исследования показали следующее:

В изучаемой группе гликоген варьировал в крови до лечения в пределах 0,158-0,258 г ‰ (таблица 21) со средней 0,195 г ‰; после 30-дневного лечения гликоген варьировал в пределах 0,078-0,469 г ‰ со средней 0,242 г ‰, а после лечения в течение года гликоген варьировал в пределах 0,085-0,202 г ‰ со средней 0,122 г ‰. За исключением отмеченного нами в предыдущей работе^* факта, а именно, что у стариков наблюдается повышенное содержание гликогена в крови, отмечалось также и то, что после 30-дневной фолликулинотерапии содержание гликогена возросло одновременно с повышением пределов колебания при снижении нижнего предела и повышении верхнего. После фолликулинотерапии, проведенной в течение одного года, снизилась, однако, не только средняя цифра по сравнению со средним значением до лечения, но и пределы колебаний - как верхний, так и нижний. Среднее содержание гликогена в крови после фолликулинотерапии в течение года претерпело значительное снижение, дойдя до цифры, даже низшей, чем среднее значение, отмечавшееся при исследовании 23 нормальных взрослых лиц (0,122 г ‰ по сравнению с 0,141 г ‰).

^* (К. И. Пархон. Старость и ее лечение. Проблема омоложения, Бухарест, 1948. Переведена на русский язык.)

Таблица 21. Содержание углеводов у женщин преклонного возраста до и после фолликулинотерапии

Свободный сахар в цельной крови варьировал до лечения в пределах 0,99-1,30 г ‰ о средней 1,18 г ‰; после 30-дневного лечения фолликулином сахар в крови варьировал в пределах 0,98-1,49 г ‰со средней 1,24 г ‰, после фолликулинотерапии в течение одного года содержание сахара варьировало в пределах 0,77-0,96 г ‰со средней 0,86 г ‰.Из вышеприведенных данных вытекает, что свободный сахар цельной крови поддается в слабой степени влиянию фолликулинотерапии, продолжавшейся короткий срок, и, наоборот, при длительном сроке воздействия фолликулина происходят значительные изменения в содержании сахара в крови.

Действительно, после фолликулинотерапии в течение одного года содержание свободного сахара в цельной крови снижается как в отношении пределов колебания, так и в отношении среднего значения, которое достигает даже более низких цифр, чем средние значения, отмеченные у 23 нормальных взрослых лиц (0,86 г ‰ по сравнению с 1,01 г ‰).

Содержание свободного сахара в плазме крови варьирует до лечения в пределах 0,80-1,09 г ‰ со средней цифрой 0,93 г ‰; после 30-дневного лечения фолликулином сахар варьирует в пределах 0,80-1,51 г ‰ со средним значением 1,03 г ‰, а после лечения фолликулином в течение одного года сахар варьирует в пределах 0,72-1,17 г ‰ со средним значением 0,94 г ‰; следовательно, можно отметить, что свободный сахар плазмы слабо поддается влиянию фолликулинотерапии.

Сахар, связанный со сложными белками, т.е. протеидогликемия, варьирует в цельной крови следующим образом: до лечения - в пределах 1,34-2,27 г ‰ со средней 1,86 г ‰, после 30-дневного лечения фолликулином - в пределах 1,31-2,32 г ‰ со средним значением 1,65 г ‰, после фолликулинотерапии в течение года - в пределах 0,78-1,86г ‰ со средним значением 1,18 г ‰. Отмечается, таким образом, снижение содержания сахара, связанного со сложными белками после 30-дневного лечения и в особенности после фолликулинотерапии в течение года, причем среднее значение достигает 1,18 г ‰, что значительно ниже нормально установленной цифры у 16 здоровых лиц в возрасте от 18 до 45 лет.

Таким образом, непродолжительное и длительное введение фолликулина вызывает снижение содержания свободного и связанного с белками сахара цельной крови.

Поскольку свободный плазматический сахар в крови претерпевает незначительное влияние фолликулина, в то время как в цельной крови как он, так и связанный с белками сахар подвергаются значительному воздействию фолликулина, очевидно, что под воздействием фолликулина изменяется главным образом содержание как свободного, так и связанного с белками сахара форменных элементов. Если интерпретировать указанные факты в свете концепций некоторых авторов, рассматривающих углеводы форменных элементов как запасные, медленно используемые организмом углеводы, то, сопоставляя полученные нами в отношении фолликулина факты с материалами, полученными в отношении инсулина, следует признать, что фолликулин проявляет несколько различное по сравнению с инсулином действие. В наших предыдущих исследованиях нам удалось доказать, что инсулин влияет главным образом на свободный сахар плазмы и в менее значительной степени на сахар форменных элементов, снижая его значение, и в то же время повышает содержание связанного с белками сахара; фолликулин, наоборот, оказывает главное влияние на сахар форменных элементов и в меньшей степени на сахар плазмы, с одновременным снижением протеидогликемии.

Вышеприведенные факты можно, вероятно, интерпретировать в том смысле, что инсулин, в наших экспериментальных условиях, оказывал менее продолжительное, но более интенсивное воздействие, в то время как фолликулин оказывал умеренное, однако значительно более продолжительное влияние.

С целью изучения воздействия фолликулина на расстройство углеводного обмена у стариков мы определяли в плазме лиц преклонного возраста до и после лечения остаточный хромистый показатель, а также соотношение между остаточным хромистым показателем и гликемическим хромистым показателем.

Остаточный хромистый показатель варьировал до лечения в пределах 0,72-1,35 со средней 1,12; после 30-дневного лечения указанный показатель варьировал в пределах 0,44-0,86 со средней 0,70, а после лечения в течение года он варьировал в пределах 0,14-0,63 со средней 0,43.

Отношение ОХП/ГХП варьировало до лечения в пределах 0,75-1,15 со средней 0,90; после 30-дневного лечения отмечались вариации 0,27-0,80 со средней 0,54, а после лечения в течение одного года указанное отношение варьировало в пределах 0,10-0,65 со средним значением 0,36 (таблица 22).

При анализе вышеуказанных данных мы приходим к убеждению, что как остаточный хромистый показатель, так и отношение ост. хром. пок./глик. хром. пок., сильно завышенные до лечения, снижаются вследствие введения фолликулина, причем указанное снижение тем более выражено, чем дольше продолжается лечение; таким образом, после лечения в течение одного года остаточный хромистый показатель и отношение ОХП/ГХП возвращаются к нормальным значениям.

Таким образом, наши исследования показали следующее:

1. При введении фолликулина старикам в течение одного месяца отмечается изменение содержания углеводов и продуктов их обмена в крови, а именно:

а) незначительное повышение содержания гликогена в крови и свободного сахара в плазме, причем содержание сахара форменных элементов остается почти неизменным;

б) снижение протеидогликемии;

в) снижение остаточного хромистого показателя и отношения ОХП/ГХП.

2. При фолликулинотерапии в течение одного года отмечаются следующие изменения:

а) значительное снижение содержания гликогена в крови;

Таблица 22. Межуточные продукты углеводного обмена у женщин преклонного возраста до и после фолликулинотерапии

б) выраженное снижение содержания свободного сахара, относящееся лишь к свободному сахару форменных элементов, в то время как содержание сахара плазмы остается неизменным;

в) значительное снижение протеидогликемии;

г) выраженное снижение остаточного хромистого показателя и отношения ОХП/ГХП, возвращающихся к нормальным величинам.

3. В общем, лечение фолликулином, в особенности длительное, вызывает у старых женщин явное улучшение общего состояния, более того, фолликулинотерапия устраняет нарушения углеводного обмена, сгорание глюкозы происходит полнее под влиянием фолликулина по сравнению с инсулином (в наших экспериментальных условиях).

При исследовании влияния фолликулина на химизм крови стариков мы определяли в крови, кроме углеводов, липиды, белки, воду и реакцию оседания эритроцитов^*.

^* (Исследования были проведены совместно с Е. Преда и Ф. Мейю.)

Исследования были проведены на группе, состоящей из 10 женщин преклонного возраста, у которых определялись вышеупомянутые константы до начала лечения, после 30-дневного лечения, а в некоторых случаях даже после лечения, проведенного в течение года, причем дозы фолликулина и способ введения были теми же, что и при вышеупомянутых исследованиях, относящихся к воздействию фолликулина на расстройства углеводного обмена у старых женщин (таблицы 23, 24 и 25).

Наши исследования привели нас к следующим результатам: у 10 женщин преклонного возраста белки варьировали до начала лечения в пределах 77,03-87,95 г ‰ со средней 82,37 г ‰, после 30-дневного лечения - в пределах 73,96-86,67 г ‰ со средней 79,96 г ‰, а после лечения, проведенного в течение года, - в пределах 73,52-82,12 г ‰ со средней 76,92 г ‰.

При анализе вышеприведенных цифр бросается в глаза, что в наших случаях фолликулин вызывал снижение белков крови, особенно отчетливо выраженное после лечения в продолжение года. При сопоставлении наших результатов с материалами, полученными под воздействием инсулина, можно сделать заключение, что фолликулинотерапия вызвала более значительное снижение сывороточных белков, чем инсулин.

У 8 исследованных женщин преклонного возраста липиды варьировали следующим образом: до начала лечения в пределах 7,46-11,74 г ‰ со средней 9,82 г ‰; после 30-дневного лечения - в пределах 5,12-10,95 г ‰ со средней 8,76 г ‰, а после лечения, проведенного в течение одного года,- в пределах 6,52-9,48 г ‰ со средней 7,57 г ‰. Холестерин варьировал до начала лечения в пределах 1,59-3,49 г ‰ со средней 2,09 г ‰; после 30-дневного лечения холестерин варьировал в пределах 1,21-2,83 г ‰ со средней 2,03 г ‰.

Таким образом, следует отметить, что фолликулин, введенный в вышеотмеченных условиях, приводит к снижению общих липидов сыворотки крови, в то время как количество холестерина остается неизменным.

Отношение между белками и липидами варьировало до начала лечения в пределах 6,8-11,1 со средней 8,7; после 30-дневного лечения указанное отношение варьировало в пределах 6,9-12,2 со средним значением 9,5, а после лечения в продолжение одного года - в пределах 7,9-11,8 со средней 10,5. Таким образом, можно отметить увеличение отношения между белками и липидами под влиянием фолликулинотерапии (таблица 23).

Таблица 23. Белки и липиды в сыворотке крови пожилых женщин до и после фолликулинотерапии

Вода в капиллярной крови варьировала до начала лечения в переделах 75,67-81,58% со средней 79,25%.

После 30-дневного лечения фолликулином количество воды варьировало в капиллярной крови в пределах 76,91-82,63% со средней 79,22%, а после лечения в продолжение года - в пределах 79,03-81,57% со средней 80,36% (таблица 24).

Таким образом, следует отметить, что под влиянием фолликулина содержание воды в крови остается неизменным после 30-дневного лечения и слегка повышается после лечения в продолжение года.

Реакция оседания эритроцитов варьировала до начала лечения следующим образом: 5-65 мм в час со средней 42 мм; 10-97 мм в 2 часа со средней 66 мм; 43-130 мм в сутки со средней 96 мм. После 30-дневного лечения фолликулином реакция оседания эритроцитов варьировала следующим образом: 6-85 мм в час со средней 31 мм; 40-108 мм в 2 часа со средней 50 мм; 63-130 мм в сутки со средней 95 мм. После лечения, проведенного в продолжение года, реакция оседания эритроцитов варьировала следующим образом: 11-55 мм в час со средней 29 мм; 25-93 мм в 2 часа со средней 54 мм; 78-120 мм в сутки со средней 101 мм.

Таблица 24. Вода в капиллярной крови женщин преклонного возраста до и после фолликулинотерапии

Следовательно, реакция оседания эритроцитов под влиянием лечения фолликулином умеренно снижается, в особенности в первый час (таблица 25).

Таким образом, фолликулинотерапия вызвала следующие изменения:

1. Снижение сывороточных белков, прямо пропорциональное длительности лечения; указанное снижение более выражено, чем полученное нами при лечении инсулином.

2. Снижение общих сывороточных липидов, которое также более выражено, чем у лиц преклонного возраста, подвергнутых лечению инсулином. При фолликулинотерапии указанное снижение более значительно в случае лечения в продолжение года.

3. Повышение отношения между белками и липидами.

Таблица 25. Реакция оседания эритроцитов у женщин преклонного возраста до и после фолликулинотерапии

4. Незначительное снижение общего холестерина. Так, можно отметить, что из 7 случаев в 5 отмечалось выраженное снижение и только в 2 случаях наблюдалось повышение общего холестерина.

5. Умеренное снижение реакции оседания эритроцитов, главным образом в первый час.

Мы исследовали также влияние лечения жирорастворимым экстрактом надпочечника (липокортеном) на расстройства углеводного обмена у стариков, исходя из наших наблюдений, указывающих, что надпочечники оказывают в некоторых случаях благоприятное влияние на явления процесса старения^*.

^* (Исследования были проведены совместно с Е. Преда, Ф. Мейю, К. Максим и М. Карабуля.)

Наши исследования были проведены на группе, состоящей из 10 стариков в возрасте от 59 до 84 лет. В крови определялись до и после лечения следующие биохимические константы: гликоген, свободный сахар в цельной крови и плазме, комплексно связанный с белками сахар и остаточный хромистый показатель. Мы прибегали к тем же методам определения, как и в предыдущих исследованиях: количество применявшегося липокортена равнялось 1 ампуле, вводившейся через день. Лечение продолжалось месяц, а у 5 стариков было продолжено до года (таблицы 26 и 27).

Анализ крови производился до лечения, после 30-дневного лечения и после лечения в продолжение года.

Наши исследования позволили нам установить следующие данные: в группе, состоящей из 10 стариков, выбранных для лечения липокортеном, отмечались вариации гликогена в крови до лечения в пределах 0,169-0,389 г ‰ со средней 0,246 г ‰; после 30-дневного лечения гликоген варьировал в пределах 0,068-0,231 г ‰ со средней 0,121 г ‰; после лечения в продолжение года вариации гликогена отмечались в пределах 0,083-0,130 г ‰ со средней 0,111 г

‰. Таким образом, следует отметить, что после введения липокортена наблюдалось значительное снижение содержания гликогена (таблица 26), достигавшего 50% значения до лечения.

Свободный сахар в цельной крови варьировал до лечения в пределах 1,03-1,30 г ‰ со средней 1,19 г ‰; после 30-дневного лечения - в пределах 0,99-1,73 г ‰ со средней 1,29 г ‰, а после лечения в продолжение года - в пределах 0,72-0,81 г ‰ со средней 0,78 г ‰. Таким образом, можно отметить, что свободный сахар в цельной крови возрастал после 30-дневного лечения очень заметно и снижался после лечения, проведенного в течение года.

Свободный сахар в плазме вырьировал до лечения в пределах 0,79- 1,20 г ‰ со средней 0,98 г ‰; после 30-дневного лечения - в пределах 0,73-1,13 г ‰ со средней 0,94 г ‰, а после лечения в продолжение года - в пределах 0,72-1,04 г ‰ со средней 0,80 г ‰.

Из вышеприведенных данных видно, что свободный сахар в плазме слегка снижается после 30-дневного лечения, причем отмеченное снижение еще более выражено, если лечение продолжается в течение года.

Таким образом, отмечается, что содержание сахара в плазме подвержено влиянию липокортена при продолжительном введении последнего (до года); все же отмеченное снижение менее выражено, чем та же величина в цельной крови.

Комплексно связанный с белками сахар крови, т. е. протеидогликемия, варьировал до лечения в пределах 1,71-4,51 г ‰ со средней 2,17 г ‰; после 30-дневного лечения указанный показатель варьировал в пределах 1,23-3,14 г ‰ со средней 1,91 г ‰, а после лечения, продолжавшегося в течение года, - в пределах 0,75-1,36 г ‰ со средней 1,02 г ‰.

Из вышеприведенных материалов вытекает, что протеидогликемия умеренно снижается после 30-дневного лечения, а после лечения в продолжение года снижение протеидогликемии достигает 50% по сравнению с ее значением до лечения.

Таким образом, длительное введение липокортена оказывает снижающее воздействие как на свободный, так и на связанный сахар в цельной крови.

Таблица 26. Углеводы в цельной крови стариков до и после лечения липокортеном

Отмечаем тот же факт, который наблюдался и при исследованиях с фолликулином и который находится в обратном отношении с фактами, отмеченными в опытах с инсулином, а именно то, что под влиянием фолликулинотерапии и лечения экстрактом надпочечника изменяется содержание свободного и связанного сахара форменных элементов.

Остаточный хромистый показатель варьировал до лечения в пределах 0,74-2,73 со средней 1,18; после 30-дневного лечения этот показатель варьировал в пределах 0,66-1,48 со средней 1,07, а после лечения, продолжавшегося целый год, этот показатель варьировал в пределах 0,15-0,80 со средней 0,46.

Таблица 27. Межуточные продукты углеводного обмена у стариков до и после лечения липокортеном

Отношение ОХП/ГХП варьировало до начала лечения в пределах 0,35-2,15 со средней 0,93; после 30-дневного лечения указанное отношение варьировало в пределах 0,57-1,23 со средней 0,86, а после лечения в продолжение года - в пределах 0,14-0,84 со средней 0,46.

При анализе вышеприведенных материалов следует отметить, что как остаточный хромистый показатель, так и отношение ОХП/ГХП слегка снижается после 30-дневного лечения, причем отмеченное снижение значительно более выражено, если лечение продолжается год, достигая в этом случае нормальных значений (таблица 27).

Таким образом, можно утверждать, что в наших случаях липокортен оказывал то же действие, что и фолликулин, особенно в условиях длительного введения препарата, что приводило с биохимической точки зрения к видимому улучшению нарушений углеводного обмена, наблюдавшихся у стариков.

Таким образом, видно, что жирорастворительный экстракт надпочечника вызывает у стариков в наших экспериментальных условиях следующие изменения:

1. Выраженное понижение содержания гликогена в крови.

2. Понижение содержания свободного сахара форменных элементов и менее выраженное понижение содержания свободного сахара в плазме.

3. Умеренное понижение протеидогликемии после 30-дневного лечения и явно выраженное понижение последней после лечения в продолжение года.

4. Значительное понижение остаточного хромистого показателя и отношения ОХП/ГХП, доходящих до нормальных величин.

Таким образом, по-видимому, как липокортен, так и фолликулин вызвали в наших экспериментальных условиях выраженное биохимическое улучшение нарушений углеводного обмена, наблюдающихся у стариков. Под действием этих терапевтических средств процесс сгорания глюкозы происходит, по-видимому, полнее, чем под влиянием инсулина, во всяком случае в наших экспериментальных условиях.

При исследованиях влияния экстракта надпочечника на химизм крови стариков мы изучали, кроме углеводов и продуктов их межуточного распада, белки, липиды, воду и реакцию оседания эритроцитов.

Исследования проводились на группе, состоящей из 10 стариков в возрасте от 59 до 84 лет. Мы применяли те же количества экстракта надпочечника (липокортена) в тех же экспериментальных условиях как и при изучении влияния указанного экстракта на углеводный состав организма стариков (таблицы 28 и 29).

Предпринятые нами исследования позволяют сделать следующие заключения.

У 9 находившихся под нашим наблюдением стариков белки варьировали в пределах 73,14-85,20 г ‰ со средней 78,97 г ‰ (до лечения); после 30-дневного лечения эти вещества варьировали в пределах 63,09-84,99 г ‰ со средней 76,99 г ‰; после лечения в продолжение года они варьировали в пределах 73,12-80,12 г ‰ со средней 76,97 г ‰.

Таким образом, можно отметить, что в наших случаях липокортен вызвал четко выраженное снижение белков в крови после 30-дневного лечения, причем указанное снижение оставалось неизменным и после лечения, проводившегося в продолжение года (таблица 28).

В 8 исследованных случаях общие липиды варьировали в пределах 6,76-12,28 г ‰ со средней 9,78 г ‰; после 30-дневного лечения они варьировали у 10 находившихся под нашим наблюдением стариков в пределах 5,19-10,75 г ‰ со средней 7,43 г ‰; после лечения в продолжение года жировые вещества варьировали в пределах 5,84-7,98 г ‰ со средней 6,58 г ‰.

Из вышеприведенных материалов вытекает наличие значительного снижения липидов после лечения липокортеном, причем указанное снижение усиливается параллельно с увеличением длительности лечения.

Отношение между белками и липидами варьировало до лечения у 8 находившихся под нашим наблюдением стариков в пределах 6,4-10,9 со средней 8,3; после 30-дневного лечения их соотношение варьировало в пределах 7,6-12,0 со средней 10,5; после года вариации заключались в пределах 9,3-13,6 со средней 12,1.

Таблица 28. Белки и липиды в крови стариков до и после лечения липокортеном

Таким образом, следует отметить, что отношение между белками и липидами значительно повышается после лечения липокортеном (особенно после лечения, длившегося год), достигая почти нормальных величин.

Общий холестерин сыворотки крови варьировал до лечения в пределах 1,30-2,36 г ‰ со средней 1,86 г ‰; после 30-дневного лечения холестерин варьировал в пределах 1,91-3,34 г ‰ со средней 2,62 г ‰. Здесь можно, следовательно, констатировать, что, несмотря на снижение общих липидов после лечения липокортеном отмечается повышение общего холестерина.

Количество воды в капиллярной крови варьировало до лечения у 10 исследованных стариков в пределах 67,56-80,54% со средней 77,24%; после 30-дневного лечения вариации достигали пределов 76,35-80,85% со средней 79,24%; после лечения в продолжение года количество воды варьировало в пределах 78,01-81,28% со средней 79,51%.

Из вышеприведенных материалов вытекает, что количество воды в крови повышается под влиянием лечения липокортеном, причем указанное повышение более выражено после лечения в продолжение года, чем после 30-дневного лечения (таблица 29).

Таблица 29. Вода в капиллярной крови стариков до и после лечения липокортеном

РОЭ определялась на 5 старых мужчинах и 5 старых женщинах.

У исследованных женщин РОЭ варьировала до лечения следующим образом: 12-43 мм в час со средней 30 мм; 29-75 мм в 2 часа со средней 52 мм; 61-113 мм в сутки со средней 85 мм. После 30-дневного лечения РОЭ варьировала в пределах 2-79 мм в час со средней 32 мм; 5-104 мм в 2 часа со средней 47 мм; 62-125 мм в сутки со средней 89 мм. После лечения в продолжение года средняя величина РОЭ равнялась 10 мм в час; 19 мм- в 2 часа и 66 мм - с сутки.

У мужчин РОЭ до лечения варьировала в следующих пределах: 6-65 мм в час со средней 26 мм; 15-93 мм в 2 часа со средней 45 мм; 66-120 мм в стуки со средней 94 мм. После 30-дневного лечения РОЭ варьировала следующим образом: 4-70 мм в час со средней 64 мм; 6-91 мм в 2 часа со средней 53 мм; 43-120 мм в стуки со средней 89 мм. После лечения, продолжавшегося год, РОЭ варьировала следующим образом: 13-38 мм в час со средней 25 мм; 30-53 мм в 2 часа со средней 43 мм; 60-76 мм в сутки со средней 71 мм.

Из вышеприведенных данных можно констатировать, что реакция оседания эритроцитов изменяется различным образом, в зависимости от того, идет ли речь о женщинах или мужчинах (таблица 30 и 31).

У мужчин реакция оседания эритроцитов не подвергается однообразно влиянию липокортена, в то время как у женщин незначительное замедление, наступающее после 30-дневного лечения, становится значительно резче выраженным после более длительного лечения.

Таблица 30. Реакция оседания эритроцитов у пожилых женщин до и после лечения липокортеном

Таблица 31. Реакция оседания эритроцитов у пожилых мужчин до и после лечения липокортеном

Таким образом, из наших исследований видно явно выраженное влияние липокортена на исследованные в этом труде константы крови. При этом было отмечено следующее:

1. Снижение белков, резко наступающее после 30-дневного лечения, поддерживается на том же уровне в случае продолжения лечения до года.

2. Постепенное снижение общих липидов в сыворотке крови, находящееся в прямой зависимости от длительности лечения.

3. Повышение содержания общего холестерина в сыворотке крови.

4. Значительное повышение отношения между белками и липидами, более выраженное, чем в случае лечения фолликулином.

5. Повышение количества воды в крови, более выраженное после лечения в продолжение года, чем после 30-дневного лечения.

6. Снижение реакции оседания эритроцитов у женщин, более выраженное, в особенности, после лечения в продолжение года.

Мы исследовали^*, кроме того, у 28 стариков в возрасте от 59 до 88 лет, живших до лечения в тех же условиях и находившихся на том же пищевом режиме, следующие данные:

^* (Исследования были проведены совместно с Ф. Керчулеску, М. Симионеску, М. Карабуля.)

1. Азотистый обмен: восстановленный глютатион, аминокислоты, креатин, креатинин, мочевина и мочевая кислота.

2. Минеральные элементы: кальций, калий, отношение калий/кальций, магний и фосфор с его различными фракциями (общий фосфор, кислоторастворимый общий фосфор, минеральный фосфор, фосфор пирофосфатов, гексозофосфорной кислоты и дифосфоглицеридов).

Лечение, проводившееся в данной группе стариков, состояло в введении экстракта надпочечника, фолликулина и инсулина.

Десять стариков получали лечение экстрактом надпочечника как в течение месяца, так и в продолжение года.

Девяти пожилым женщинам вводился фолликулин в тех же условиях, т. е. в течение месяца и в продолжение года.

Девять стариков подвергались инсулинотерапии в течение 30 дней.

После каждого из проведенных лечений исследовались те же константы крови.