Одной из первостепенных проблем, которую мы хотели бы изучить в этой монографии, является познание того, возможно ли продлить жизнь за определенную границу, существует ли такая граница, которую невозможно перейти.
A priori такой границы не существует и, если в настоящее время мы не в состоянии удлинить жизнь, это объясняется, с одной стороны, исключительной комплексностью биологических феноменов, в особенности у высших существ - в первую очередь у человека, - с другой стороны, недостатком наших знаний относительно комплексных факторов, обусловливающих эти явления, что ведет за собой невозможность сознательно вмешиваться в управление последними.
Однако с самого начала ставится весьма важный вопрос: оправдана ли проблема продления жизни с точки зрения диалектико-материалистической философии?
В организме с самого рождения и до смерти постоянно наблюдаются изменения, причем речь идет не о преобразовании в организме тех же веществ; органическое вещество находится в постоянном движении, состояние покоя несовместимо с жизнью. Таким образом, "рождение" представляет собой известный срок времени, с весьма относительным значением, а именно с тем более относительным, чем средняя длительность различных типов клеток более разнообразна; клетки отслаиваются, постоянно отпадают (эпидермальные клетки, а также клетки слизистой оболочки желудочно-кишечного тракта), а в других органах, как например костной ткани, наблюдается постоянный процесс резорбции и конструкции.
Правда, нервная система высших животных, в частности человека, охраняет те же клетки во все время своего существования (некоторые из них, разумеется, погибают после известного промежутка времени). Но и здесь наблюдается постоянное движение, постоянное изменение материи, без чего клетка не смогла бы развивать свою функциональную деятельность.
Таким образом, нам кажется, что с точки зрения диалектико-материалистической философии, проблема продления жизни является оправданной.
С другой стороны, обоснование этой проблемы с точки зрения концепций И. В. Мичурина относительно возможности воздействовать на качество существ, включая высших представителей последних - млекопитающих, по нашему мнению, не подлежит никакому сомнению.
Рассматриваемая проблема находится в полной гармонии и с идеями В. П. Филатова относительно образования биологических стимуляторов в частично омертвевших органах.
Главное возражение, приводимое против возможности продления жизни, заключается в необратимости биологических процессов, в том что биологические феномены развиваются всегда в одном и том же направлении.
Многочисленные факты подтверждают, однако, что догматическое представление о необратимости, о постоянном направлении биологических феноменов, имеют не абсолютное, а лишь относительное значение.
Мы неоднократно указывали на то, что это не является абсолютным даже для клеток нервной системы.
Клеточные культуры in vitro свидетельствуют о том же факте для других типов клеток. Однако в этих случаях речь идет об изолированных клеточных или структурных типах.
Возможно ли утверждать то же самое в отношении целостного организма?
Одни из наших исследований, как например работы, относящиеся к влиянию эпифизарной терапии на старых крыс, до некоторой степени подтверждают эту мысль.
Однако мы не располагаем еще систематическими исследованиями, на основании которых можно было бы утверждать в результате измерения некоторых возрастных показателей, что какой-либо состарившийся организм смог регрессировать, другими словами, омолодиться, а в некоторых случаях даже возвратиться к первоначальному состоянию постарения в зависимости от направленности наших терапевтических средств.
Тогда мы могли бы утверждать с законной гордостью, что мы в состоянии управлять явлениями жизни, как например машинист управляет паровозом или целым поездом в желаемом им направлении и т. д.
Абсолютно необходимо предпринять дальнейшие исследования в этом направлении.
Разумеется, возраст, при котором следует проводить указанные исследования, представляет реальное, несомненное значение.
Следует предпринять подобные исследования не только в отношении "спонтанного" старения, а также экспериментального старения, например, при тирео-тестикулярной недостаточности, так как лечение экстрактом щитовидной железы или мужскими половыми гормонами, или комбинированное лечение, могут привести к предыдущему или аналогичному состоянию.
Различные авторы, ставившие вопрос о возможности реального продления жизни, давали различные, отчасти даже противоречивые ответы.
В одной из работ известного физиолога Флурэнса Sur la longevite humaine et la quantite de vie sur le globe, вышедшей в свет в 1855 г., мы находим отрицательный ответ.
"Существует ли средство продлить эту жизнь? Продлить ее, т. е. заставить организм развиваться в течение определенного срока, соответствующего конституции человека: да, разумеется, существует такое средство и даже весьма верное средство, данное нам Корнаро: воздержанная жизнь. Под "воздержанной жизнью" подразумевается регулярная, правильно организованная, целеустремленная жизнь; в этом состоит верное средство продления жизни. Но продлить ее в том смысле, чтобы она превзошла срок, указанный конституцией человека: нет, разумеется, в этом отношении не существует никаких средств"*.
* (P. Flourens. Sur la longevite humaine et la quantite de vie sur le globe, Gamier Fr., Париж. 1855, стр. 250.)
Флурэнс придерживается, таким образом, мнения, что можно продлить жизнь, избегая ранней старости, посредством гигиенических мероприятий, но что никогда нельзя продлить существование, перейдя определенный, точно ограниченный предел, установленный конституцией человека.
Другой всемирно известный физиолог, Шарль Рише, высказывается также категорически о том, что человек приговорен к старости и к смерти. Смерть закономерна для всякого живущего существа, и было бы неразумно восставать против этого, еще неразумнее - горевать об этом, а еще более неразумно - бороться с этим.
Со своей стороны, Е. Глей придерживается почти такой же точки зрения: у всех существ, у которых в определенный момент времени наступает приостановление роста - закат жизни кажется неизбежным; возраст приводит нас совершенно незаметно к смерти, и следовало бы, чтобы люди, думая об этом неизбежном конце, относились к этому спокойно или, если они не в состоянии возвыситься до этого, то, по крайней мере, думали бы о смерти с тем смирением, которое мы должны иметь перед законами природы.
Но вот появляется другой большой философ, который придерживается совершенно другой точки зрения. В чрезвычайно интересной, хотя не вполне современной работе (вышла в свет в начале XX века), озаглавленной La vie et la mort физиолог Дастр текстуально утверждает следующее: "Мы стареем и умираем, видим как стареют и умирают все окружающие нас существа. Прежде всего нам не удается отметить ни одного исключения от этого неумолимого правила и, следовательно, мы его рассматриваем как закон природы. Но является ли обоснованным это обобщение? Или, наоборот, существуют бессмертные существа? Биология фактически отвечает положительно на этот вопрос.
Являются ли неизбежными и естественными феноменами старость и смерть?"*.
* (A. Dastre. La vie et la mort, Flammarion, Bibl. de Phil, scient., Париж, 1909, стр. 350.)
На основании произведенных опытов, Maупас, Калкинс и некоторые другие исследователи стремятся приписать феномену старения характер поправимого несчастного случая. Но, к сожалению, это средство еще не найдено.
Некоторые из предшествовавших авторов мыслили, однако, идеалистически, а иногда в их идеях можно было обнаружить даже характер своего рода мистицизма.
Старость, это преддверие смерти, - неизбежна. Старение является естественным физиологическим процессом, которому подвергаются все существующие организмы.
Все же некоторые авторы указывают на то, что открытия науки дадут возможность продлить молодость человека и превратить старость в здоровый, активный и приятный период жизни.
При этом ставится вопрос, каким образом совершается переход от старости к неизбежному концу? Обосновано ли испробование специального лечения для отдаления смерти?
Считаем, что приведенные в следующей главе данные являются положительным ответом на этот вопрос.